МОНРЕАЛЬ — Кен Драйден, несмотря на внушительный рост в сто девяносто три сантиметра, производил гораздо более сильное впечатление. Он был титаном спорта и исполином в жизни — единственный шестикратный обладатель Кубка Стэнли, который привел Канаду к величайшим победам на льду, а затем служил в парламенте.
Драйден, великий вратарь династии «Монреаль Канадиенс» 1970-х годов, скончался в пятницу от рака в возрасте 78 лет.
Однако его знаковый образ — стоящего в воротах, опирающегося на клюшку — будет жить вечно.
Этот образ полностью олицетворял его. Образ человека настолько уверенного и невозмутимого, что он мог расслабиться, пока вокруг него бушевал хаос. В этом образе он — Кен Драйден: мыслитель. В этом же образе он — Кен Драйден: ценитель того, что он считал величайшим шоу на льду, которое он глубоко проанализировал в, возможно, самой захватывающей спортивной книге, когда-либо написанной, — «Игра».
В ней Драйден писал:
«Когда ты обладаешь сильным присутствием, есть много вещей, которые тебе не нужно делать, потому что просто понятно, что ты можешь их сделать».
Эти слова глубоко отзываются в сердцах нации, скорбящей по его уходу.
Драйден утвердил свое колоссальное присутствие с того момента, как вышел на лед в воротах «Канадиенс» весной 1971 года, и до самого последнего вздоха в пятницу.
Его ледовые достижения — четыре из шести Кубков Стэнли, завоеванных подряд, победа в Кубке Конна Смайта до того, как год спустя он получил Мемориальный трофей Колдера как самый выдающийся новичок НХЛ, пять трофеев Везина, а также победы над СССР в Суперсерии 1972 года — сделали Драйдена одним из самых плодовитых спортсменов всех времен. Он достиг этого благодаря выдающемуся атлетизму, неповторимому стилю и, прежде всего, эффективности.
Мой отец говорил, что Драйден не только делал те сейвы, которые от него ожидали, но и те, которые казались невозможными, выполнял с легкостью. Видеозаписи, которые несомненно будут вновь появляться на YouTube по мере поступления дани уважения его блестящей карьере, подтвердят это для всех, кто не видел его игру вживую.
Драйден был великолепен, а потом просто ушел. Он завершил карьеру всего после восьми сезонов, покинув игру, находясь, казалось бы, на пике своих беспрецедентных способностей. Это одна из причин, по которой он был уникальным явлением в мире спорта.
Было гораздо больше факторов, которые делали его уникальным в целом.
Уроженец Торонто, он свободно владел английским и французским языками, выражая свои мысли не отдельными предложениями, а целыми абзацами. Сначала он изучал право, а затем преподавал его. Он руководил «Мэйпл Лифс», а затем занимал важный пост министра социального развития в либеральном правительстве премьер-министра Пола Мартина в начале 2000-х годов. А в свободное время он писал книги и статьи о хоккее.
Драйден не просто много писал и говорил. Он был также человеком действия, и его гигантское присутствие часто использовалось им для того, чтобы быть совестью хоккея.
«Игра» стала подарком для всех любителей спорта, и особенно для болельщиков «Канадиенс», но «Изменение игры: Жизнь и смерть Стива Монтадора и будущее хоккея» — книга о трагических последствиях сотрясений мозга — была призывом к благоразумию и гуманности в этом неумолимом и по своей природе жестоком виде спорта.
Драйден был человеком глубоких принципов, и это знали все. Люди просто понимали, что он всегда будет говорить и действовать в соответствии со своими убеждениями. Они узнали это, когда Драйден отошел от хоккея на пике своей карьеры, чтобы получить юридическое образование, проходя стажировку в торонтской фирме в 1973 году, и стали ожидать такого поведения от него по мере того, как его присутствие и влияние росли.
Драйден был высок, и его считали человеком, который «возвышался» — как в своей вратарской зоне, так и за ее пределами.
У него остались жена Линда и двое детей. Общественность запомнит его подвиги в сине-бело-красных цветах (Монреаль Канадиенс) и красно-белых (сборная Канады), а также его невероятно проницательные мысли о хоккее и спорте.
Например, это высказывание из книги «Игра» о невозможных стандартах, предъявляемых к профессиональным спортсменам:
«Нам позволен один образ, один ракурс; всё должно соответствовать. Так, нормальное в одном начинает выглядеть нормальным и во всём остальном. В отличие от греков, которые наделяли своих богов человеческими несовершенствами, для нас каждый недостаток — фатальный недостаток. Его нужно только найти, и он будет найден».
Или, например, это другое высказывание, также из книги «Игра», о коротком сроке профессиональной спортивной карьеры:
«Если правда, что спортивная карьера продлевает юность, то также правда и то, что, когда карьера заканчивается, она погружает игрока в преждевременную старость. Ибо, хотя он всегда казался старше, чем был, он вдруг оказывается моложе, чем себя чувствует. Он чувствует себя старым. Его иллюзии о себе, подпитываемые публичной жизнью, взлетевшие, а затем рухнувшие, исчезли, как раз когда иллюзии его сверстников достигли своего расцвета».
Когда я видел Драйдена в «Белл Центре» в декабре 2024 года, он не выглядел старым или немощным. И по крайней мере один из его бывших товарищей по команде «Канадиенс», который был слишком подавлен, чтобы говорить о его жизни в субботу, назвал его смерть «неожиданной».
Это огромная потеря для хоккейного мира, для «Канадиенс», для Канады, для всех, кто его знал, и для бесчисленных других, кто не знал.
Но этот образ Драйдена, с ловушкой и щитком, опирающимися на клюшку, вечен.